Армянский националист Шаген Арутюнян, сын главы радикального движения «Цегакрон» Шанта Арутюняна, своим вандалистским актом в отношении памятника российскому писателю и дипломату Александру Грибоедову спровоцировал скандал международного масштаба.
Ереван вроде бы официально осудил действия молодого радикала, полиция его допросила, но уголовное дело по очевидному факту, который не отрицает даже сам вандал, так и не возбуждено. «Если уголовное дело будет заведено, мы об этом сообщим дополнительно», — сообщил представитель полиции.
Свои действия Арутюнян-младший объяснил местью за облитую черной краской мемориальную табличку в память о Гарегине Арутюняне (Нжде), установленную на территории армянской церкви в Армавире, а впоследствии демонтированную.
Депутат армавирской городской думы Алексей Виноградов, приложивший к этому руку, признал, что его пытались привлечь к уголовной ответственности, — но тут же подчеркнул: для него это не главное, принципиален факт демонтажа мемориала, созданного в честь откровенного «сателлита Гитлера».
Очевидно, что Арутюнян-младший пытался действовать по принципу «око за око, зуб за зуб» — но промахнулся. Возможно, он облил бы краской памятник какому-нибудь коммунистическому деятелю, однако их в Армении снесли централизованно, как пережиток прошлого. Поэтому (а это уже звучит анекдотически) он выбирал из того, что есть, — лишь бы ответить. Этот принцип «все равно как, главное — отомстить» очень показателен: в итоге пострадал памятник Грибоедову, которого армяне исторически считают национальным героем, и не просто так.
Грибоедов — помимо того что является классиком русской литературы — был высококлассным дипломатом и сыграл ключевую роль в заключении исторического Туркманчакского договора, освободившего Восточную Армению от владычества персов, а ее народ — от векового порабощения. Он лично участвовал в штурме Ереванской крепости, который проводился с целью отбить ее у персидской армии, и получил за это медаль.
Иван Крамской. Портрет Александра Грибоедова
В Персии Грибоедов, подвергая свою жизнь опасности, договаривался о репатриации армян, рожденных в неволе от угнанных шахом Аббасом рабов, — и сумел вернуть на родину 40 тысяч человек. В дипломатической миссии по его указанию были взяты под защиту женщины из гарема шаха, а когда там же пожелал спрятаться евнух-армянин, который при дворе Аббаса был фактически министром финансов и знал множество тайн правящей семьи, Грибоедов жестоко поплатился за свою самоотверженность.
Расплата была зверской. Тело Грибоедова нашли настолько изуродованным, что не смогли бы опознать, если бы он когда-то не покалечил на дуэли палец. Других признаков, позволявших увидеть в нем высокопоставленного чиновника, не осталось. Были истреблены и другие сотрудники российского посольства — безымянные жертвы борьбы за независимость армянского народа и его освобождение от рабского ярма. Этим людям во главе с Грибоедовым радикально (но бездумно) настроенный Арутюнян противопоставил пресловутого Нжде.
Грибоедов помогал освобождению армян. Нжде входил в Армянский национальный совет, созданный в Берлине по инициативе нацистов, и в составе этого совета обращался к нацистскому министру восточных оккупированных территорий Альфреду Розенбергу с предложением основать германскую колонию на территории советской Армении.
Премьер-министр Армении Никол Пашинян предлагал провести аналогию между Нжде и министром иностранных дел СССР Вячеславом Молотовым, который «тоже имел общение с представителями Третьего рейха». Но у главы армянского правительства, как и для Арутюняна-младшего, исторические аналогии — похоже, не сильная сторона: по его словам, следует одинаково относиться ко всем, кто «общался с нацистами», безотносительного того, какого рода было это общение.
Гарегин Нжде / Никол Пашинян. Коллаж Инфо24
Вероятно, раз уж в Армении на высшем уровне допускаются заявления с подобными натяжками, то не стоит удивляться действиям националиста Арутюняна, выбравшего Грибоедова мишенью для своей бессмысленной мести.
Вряд ли после таких реляций к официальному Еревану придет понимание того, что установленная на местечковом уровне некими членами диаспоры мемориальная доска Нжде в России и памятник положившему жизнь за освобождение армян Грибоедову в Армении отличаются друг от друга в той же степени, в какой «общение» Нжде с нацистами отличалось от переговоров, которые вынужден был вести с ними Молотов.
Источник: